Лечение, персонал.
Нет.
Никогда не думал, что это со мной произойдет. Уверен, что и никто не думает о таком, а вот на тебе – нейроэндокринная опухоль, карциноид тонкого кишечника с метастазами. Московские врачи (спасибо им большое) довольно быстро и точно поставили диагноз, а вот что делать дальше – большой вопрос. Дело в том, что это крайне редкий тип онкологии, и лечить его берутся далеко не все. И даже тот, кто начинает, не гарантирует положительного результата. Сначала моя дорога лежала в Германию, поскольку именно там есть несколько клиник по лечению редких типов опухолей. Не вдаваясь подробности, просто скажу, что схемы лечения практически не сработали. Вроде бы и делали все «строго по рецепту», но то ли я такой, то ли жизнь такая – не знаю. При этом на немецких врачей были потрачены деньги, и немалые. Но единственным результатом стало: «Мы рекомендуем вам обратиться в израильскую клинику Хадасса». Как я узнал позже, она является одним из нескольких мед. центров в мире, в которых для лечения опухолей, подобных моей, применяют новый и уникальный метод терапии.
Связался я тогда с международным отделом «Хадасса». И снова перелеты из страны в страну – и вот я в Израиле. Приятно, что меня встретил русскоязычный сотрудник клиники, который в дальнейшем не менялся и сопровождал на всех этапах обследования и лечения. Он также работал переводчиком во время общения с докторами и расшифровывал все заключения. Меня заранее предупредили о моментах, где я могу хорошо сэкономить (а после Германии это было очень актуально). Так, я привез с собой стекла и блоки гистологии опухоли, которые были сделаны еще в России, а также заключения обследований, которые я получил в немецкой клинике – это сохранило мне приличную сумму. Удобно было, что гостиница находится в Израиле на территории клиники. По факту это избавляет от многих транспортных проблем и заодно позволяет немного осмотреть город. Конечно, я не за экскурсиями приехал, но все же бонус весьма приятный.
В общем, в Хадассе меня проконсультировал старший онколог клиники, доктор Амихай Мейрович, и назначил несколько лабораторных и радиологических обследований. Из последних запомнилась ПЭТ-КТ, совмещающая в себе методы диагностики КТ и ПЭТ и позволяющая выявлять раковые клетки и опухоли, помечая их быстро выводящимися из организма изотопами. Итогом всех обследований стало назначение (вот тут я процитирую заключение): «PRRT (Peptide Receptor Radionuclide Therapy) – терапии с использованием специфических белков, которые несут в себе радионуклиды и связываются с рецепторами опухоли, тем самым разрушая ее». Само лечение было разбито на 4 этапа с перерывами по 1-2 месяца.
Каждый этап длился по 10-14 дней, три из которых приходились на госпитализацию с внутривенным введением радиоактивного изотопа (в заключении написано luthenicium 177). Далее шла контрольная ПЭТ-КТ и анализы крови. После каждого этапа я улетал домой, имея на руках рекомендации по образу жизни и рецепты на лекарства, которые следует принимать. Сейчас я точно могу сказать, что это стоило того. Да, я до сих пор наблюдаюсь у онколога, но рак больше не прогрессирует, и я могу жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью! Хотел бы сказать огромное спасибо всем, кто помогал мне в Хадассе в это непростое для меня время!
Комментариев пока нет.
